В усадебной архитектуре на протяжении веков особая роль отводилась надворным постройкам. Они имели хозяйственное значение, использовались в качестве жилья для прислуги. Отдельные сооружения второстепенного уровня входили в целостный комплекс всего участка, функционально и композиционно подчеркивая общую выдержку главного сооружения. Самым распространенным вариантом такого рода постройки являлся флигель. Что это за постройка и какова ее основная функция?
Флигель является дополнительной пристройкой к жилому дому, которая может быть как его частью, так и располагаться вне него. Являясь второстепенным элементом здания, она, тем не менее, подчиняется основному сооружению. Значение слова «флигель», происходящее от немецкого Flügel, переводится как «крыло». В архитектурной терминологии - это небольшая боковая постройка под особой кровлей при главном здании, которая может располагаться также отдельно, но неподалеку от основного сооружения. Аналогичное значение свойственно и таким своеобразным синонимам слова «флигель», как крыло, пристрой, придомок, прихоромок.
В былые времена при строительстве жилья довольно часто использовались такие архитектурные приемы, как трехчастная композиция: центральное здание, галереи-переходы и флигели. Ее обуславливала сама жизнь. В главном здании размещались парадные и жилые залы владельца. Во флигелях жила прислуга, находилась кухня, останавливались гости. Переходы-галереи позволяли без выхода наружу пройти из каждого флигеля в дом, что было особенно важно в зимний период или в ненастную погоду. Во второй половине XVIII и начале XIX века такие архитектурные приемы довольно часто использовались в дворцово-усадебных ансамблях. Какую функцию на сегодняшний день выполняет флигель? Что это: дополнительная или полноценная постройка?
Довольно долго флигель служил второстепенной постройкой, не предусматривающей всех необходимых удобств. Сегодня его чаще используют как полноценное строение, подключенное к инженерным коммуникациям, оборудованное освещением и отоплением.
Все большие масштабы приобретает развитие загородного строительства. Достаточно удобно и престижно иметь дом, предназначенный для постоянного проживания или отдыха, находящийся недалеко от города. Это уже не маленькие, непрезентабельные домики, а уютные коттеджи, при проектировании которых заранее предусматривались все необходимые основное здание со всеми удобствами, терраса и нередко флигель. Что это за помещение и для чего его возводят на участке? Это пристройка или самостоятельное здание, используемое как дополнительное помещение. Его предназначение в зависимости от желаний владельца может варьироваться. Иногда флигель служит для организации зимнего сада, игровой для детей, гостевых комнат. Нередко это пристройка с тренажерным залом, сауной. Флигель также по-прежнему может служить в качестве хозяйственного помещения с пристроенным к нему гаражом. Любая из концепций вполне реальна, ее воплощение зависит от площади участка и финансовых возможностей владельца.
Нынешние проекты дополнительных построек позволяют реализовать любую захватывающую идею. Достаточно популярно, практично и удобно размещать их на крыше здания. Для этого лишь заранее предусматриваются такие определенные моменты, как расположение здания, тип кровли, материал несущих конструкций и его прочностные характеристики, воздействие ветра и осадков, изменение системы водостоков. При их учете легко возвести флигель на крышу, имеющую строго горизонтальное расположение и позволяющу. реализовать практически любую архитектурную идею. Возможно создать пристройку и на мансардной крыше.
При возведении жилья подборка материалов проводится не только в зависимости от пожеланий хозяина, но и таких факторов, как архитектурное решение проекта, климатические условия, экономические и физико-механические показатели строительных материалов.
Если дом с флигелем, то они преимущественно сочетаются по внешнему виду и материалу, чтобы не нарушалась общая идея При строительстве на загородных участках наиболее популярным материалом является дерево. Дома из него экологичны, их отличает прекрасный микроклимат.
Современные архитектурные проекты дают возможность реализовать любую идею создания дома, к которому пристроен флигель. Что это незаменимый элемент дома, особенно за пределами города, оценили уже многие владельцы. Это удобное и практичное сооружение, к тому же способное создать некий романтический ореол вокруг общего здания. Главное, разумно подойти к вопросу строительства данной конструкции и учесть все ее особенности.
«Флигель» во дворах на Восстания, 24 - третий проект Александра Басалыгина и Сергея Ларионова (после «Архитектора» и «Третьего кластера»). Первые арендаторы заселились сюда ещё осенью, но официального запуска пока так и не случилось. The Village познакомился с постояльцами и узнал, как будет развиваться место.
Галерея «Фотодепартамент»
Пространство «Флигеля» условно разделено на две части: пятиэтажное здание с единым входом, которое местные называют башней, и двухэтажные постройки, к арендаторам которых можно попасть напрямик с улицы. Одно из ключевых мест во дворе - «Фотодепартамент», фонд поддержки молодой российской фотографии. Это не только офис организации, но и выставочный зал, где экспозиции меняются каждый месяц. Сейчас там показывают работы Натальи Резник «В поисках моего отца». За стеной проводят тематические лекции и семинары. Кроме того, есть небольшая библиотека с подборкой редких книг по фотографии на разных языках, магазин и журнальная стойка Lebigmag. Интерьер пространства разрабатывали архитектор Rhizome Group , авторы дизайна петербургских кафе « » и « ».
Винный бар Do Immigration
Одно из первых мест во «Флигеле» - винный бар Do Immigration - открыли Виктор Бочаров и Екатерина Савченко, активно продававшие хот-доги под брендом Do Sosiski прошлым летом. Все вина разливают по бокалам и продают по 150 рублей, несмотря на то, что сорта подобраны далеко не самые дешёвые. Меню соответствующее - кростини (кусочки поджаренного хлеба с сыром с различными добавками), сырная и мясная тарелки, оливки в маринаде, и горячие панини с прошутто или анчоусами.
Хостел Kultura
В хостеле, оформленном художником Игорем Янковским, 19 номеров: из них четыре четырёхместных, два - восьмиместных, а остальные - двухместные. Ночь здесь стоит от 420 до 2 240 рублей в зависимости от дня недели и количества кроватей в комнате. В стоимость входит Wi-Fi, утюг, стиральная машина и пользование всей кухонной техникой.
Каждая комната в Kultura Hostel посвящена какой-либо городской достопримечательности и оформлена соответствующем образом. В просторной гостиной каждую среду проводят открытые встречи, посвящённые экологичному образу жизни. При хостеле работает небольшая сувенирная лавка.
Место работает в техническом режиме - в одном из залов ещё идёт ремонт, а рядом готовят к открытию магазин с виниловыми пластинками. Тем не менее, бар уже полностью укомплектован и в нём даже появились свои специалитеты. Обратить внимание стоит на разливное пиво - десять крафтовых сортов по 150–200 рублей за пинту - и травяные настойки в большом количестве. Из еды подают сэндвичи, хумус с овощами, закуску с копчёным сыром и маринованные яйца.
Магазин Fligel Store
Шоу-рум с одеждой и аксессуарами петербургских дизайнеров - GreatCriss, TDM, Satinn, Cliff, Liza Odinokikh, Sasha i Pasha, Mila Markina, Cor Timor Cor и Saint-P. Ассортимент регулярно пополняется новыми вещами российских и зарубежных брендов, а в ближайшее время стартует обмен с аналогичным магазином во Флориде, откуда во Fligel Store поступят молодые американские марки.
Бургерная Grill & Veggies
Первая бургерная Grill & Veggies открылась два года назад на Комендантском проспекте, но со временем её владельцы решили, что без филиала в центре не обойтись. На первом этаже башни «Флигеля» готовят всё то же самое, что и на окраине: почти три десятка бургеров, в том числе несколько вегетарианских, и роллы - завёрнутые в лепёшки котлеты и овощи. Среди алкогольных напитков - пиво и хорошая коллекция бурбона.
Места в баре немного, но сюда всё равно приходят большими компаниями - играть в настольные игры и танцевать. Для этой цели в Grill & Veggies соорудили диджейскую стойку.
Магазин «Форт Росс»
В больничном дворе стоит небольшой флигель, окруженный целым лесом
репейника, крапивы и дикой конопли. Крыша на нем ржавая, труба наполовину
обвалилась, ступеньки у крыльца сгнили и поросли травой, а от штукатурки
остались одни только следы. Передним фасадом обращен он к больнице, задним -
глядит в поле, от которого отделяет его серый больничный забор с гвоздями.
Эти гвозди, обращенные остриями кверху, и забор, и самый флигель имеют тот
особый унылый, окаянный вид, какой у нас бывает только у больничных и
тюремных построек.
Если вы не боитесь ожечься о крапиву, то пойдемте по узкой тропинке,
ведущей к флигелю, и посмотрим, что делается внутри. Отворив первую дверь,
мы входим в сени. Здесь у стен и около печки навалены целые горы больничного
хлама. Матрацы, старые изодранные халаты, панталоны, рубахи с синими
полосками, никуда не годная, истасканная обувь - вся эта рвань свалена в
кучи, перемята, спуталась, гниет и издает удушливый, запах.
На хламе всегда с трубкой в зубах лежит сторож Никита, старый отставной
солдат с порыжелыми нашивками. У него суровое, испитое лицо, нависшие брови,
придающие лицу выражение степной овчарки, и красный нос; он невысок ростом,
на вид сухощав и жилист, но осанка у него внушительная и кулаки здоровенные.
Принадлежит он к числу тех простодушных, положительных, исполнительных и
тупых людей, которые больше всего на свете любят порядок и потому убеждены,
что их надо бить. Он бьет по лицу, по груди, по спине, по чем попало, и
уверен, что без этого не было бы здесь порядка.
краской, потолок закопчен, как в курной избе, - ясно, что здесь зимой дымят
печи и бывает угарно. Окна изнутри обезображены железными решетками. Пол сор
и занозист. Воняет кислою капустой, фитильною гарью, клопами и аммиаком, и
эта вонь в первую минуту производит на вас такое впечатление, как будто вы
входите в зверинец.
В комнате стоят кровати, привинченные к полу. На них сидят и лежат люди
в синих больничных халатах и по-старинному в колпаках. Это - сумасшедшие.
Всех их здесь пять человек. Только один благородного звания, остальные
же все мещане. Первый от двери, высокий, худощавый мещанин с рыжими
блестящими усами и с заплаканными глазами, сидит, подперев голову, и глядит
в одну точку. День и ночь он грустит, покачивая головой, вздыхая и горько
улыбаясь; в разговорах он редко принимает участие и на вопросы обыкновенно
не отвечает. Ест и пьет он машинально, когда дают. Судя по мучительному,
бьющему кашлю, худобе и румянцу на щеках, у него начинается чахотка.
За ним следует маленький, живой, очень подвижной старик с острою
бородкой и с черными, кудрявыми, как у негра, волосами. Днем он
прогуливается по палате от окна к окну или сидит на своей постели, поджав
по-турецки ноги, и неугомонно, как снегирь, насвистывает, тихо поет и
хихикает. Детскую веселость и живой характер проявляет он и ночью, когда
встает затем, чтобы помолиться богу, то есть постучать себя кулаками по
груди и поковырять пальцем в дверях. Это жид Мойсейка, дурачок, помешавшийся
лет двадцать назад, когда у него сгорела шапочная мастерская.
Из всех обитателей палаты N 6 только ему одному позволяется выходить из
флигеля и даже из больничного двора на улицу. Такой привилегией он
пользуется издавна, вероятно, как больничный старожил и как тихий,
безвредный дурачок, городской шут, которого давно уже привыкли видеть на
улицах, окруженным мальчишками и собаками. В халатишке, в смешном колпаке и
в туфлях, иногда босиком и даже без панталон, он ходит по улицам,
останавливаясь у ворот и лавочек, и просит копеечку. В одном месте дадут ему
квасу, в другом - хлеба, в третьем - копеечку, так что возвращается он во
флигель обыкновенно сытым и богатым. Все, что он приносит с собой, отбирает
у него Никита в свою пользу. Делает это солдат грубо, с сердцем, выворачивая
карманы и призывая бога в свидетели, что он никогда уже больше не станет
пускать жида на улицу и что беспорядки для него хуже всего на свете.
Мойсейка любит услуживать. Он подает товарищам еду, укрывает их, когда
они спят, обещает каждому принести с улицы по копеечке и сшить по новой
шапке; он же кормит с ложки своего соседа с левой стороны, паралитика.
Поступает он так не из сострадания и не из каких-либо соображений гуманного
свойства, а подражая и невольно подчиняясь своему соседу с правой стороны,
Иван Дмитрич Громов, мужчина лет тридцати трех, из благородных, бывший
судебный пристав и губернский секретарь, страдает манией преследования. Он
или лежит на постели, свернувшись калачиком, или же ходит из угла в угол,
как бы для моциона, сидит же очень редко. Он всегда возбужден, взволнован и
напряжен каким-то смутным, неопределенным ожиданием. Достаточно малейшего
шороха в сенях или крика на дворе, чтобы он поднял голосу и стал
прислушиваться: не за ним ли это идут? Не его ли ищут? И лицо его при этом
выражает крайнее беспокойство и отвращение.
Мне нравится его широкое, скуластое лицо, всегда бледное и несчастное,
отражающее в себе, как в зеркале, замученную борьбой и продолжительным
страхом душу. Гримасы его странны и болезненны, по тонкие черты, положенные
на его лицо глубоким искренним страданием, разумны и интеллигентны, и в
глазах теплый, здоровый блеск. Нравится мне он сам, вежливый, услужливый и
необыкновенно деликатный в обращении со всеми, кроме Никиты. Когда
кто-нибудь роняет пуговку или ложку, он быстро вскакивает с постели и
поднимает. Каждое утро он поздравляет своих товарищей с добрым утром, ложась
спать - желает им спокойной ночи.
Кроме постоянно напряженного состояния и гримасничанья, сумасшествие
его выражается еще в следующем. Иногда по вечерам он запахивается в свой
халатик и, дрожа всем телом, стуча зубами, начинает быстро ходить из угла в
угол и между кроватей. Похоже на то, как будто у него сильная лихорадка. По
тому, как он внезапно останавливается и взглядывает на товарищей, видно, что
ему хочется сказать что-то очень важное, но, по-видимому, соображая, что его
не будут слушать или не поймут, он нетерпеливо встряхивает головой и
продолжает шагать. Но скоро желанно говорить берет верх над всякими
соображениями, и он дает себе волю и говорит горячо и страстно. Речь его
беспорядочна, лихорадочна, как бред, порывиста и не всегда понятна, но зато
говорит, вы узнаете в ном сумасшедшего ч человека. Трудно передать на бумаге
его безумную речь. Говорит он о человеческой подлости, о насилии, попирающем
правду, о прекрасной жизни, какая со временем будет на земле, об оконных
решетках, напоминающих ему каждую минуту о тупости и жестокости насильников.
Получается беспорядочное, нескладное попури из старых, но еще не допетых
Лет двенадцать - пятнадцать тому назад в городе, на самой главной
улице, в собственном доме проживал чиновник Громов, человек солидный и
зажиточный. У него было два сына: Сергей и Иван. Будучи уже студентом
четвертого курса, Сергей заболел скоротечною чахоткой и умер, и эта смерть
как бы послужила началом целого ряда несчастий, которые вдруг посыпались на
семью Громовых. Через неделю после похорон Сергея старик отец был отдан под
суд за подлоги и растраты и вскоре умер в тюремной больнице от тифа. Дом и
вся движимость были проданы с молотка, и Иван Дмитрич с матерью остались без
всяких средств.
Прежде, при отце, Иван Дмитрич, проживая в Петербурге, где он учился в
уицверсигеге, получал шестьдесят-семьдесят рублей в месяц и не имел никакого
понятия о нужде, теперь же ему пришлось резко изменить свою жизнь. Он должен
был от утра до ночи давать грошовые уроки, заниматься перепиской и все-таки
голодать, так как весь заработок посылался матери на пропитание. Такой жизни
не выдержал Иван Дмитрич; он пал духом, захирел и, бросив университет, уехал
домой. Здесь, в городке, он по протекции получил место учителя в уездном
училище, но не сошелся с товарищами, не понравился ученикам и скоро бросил
место. Умерла мать. Он с полгода ходил без места, питаясь только хлебом и
водой, затем поступил в судебные пристава. Эту должность занимал он до тех
пор, пока не был уволен по болезни.
Он никогда, даже в молодые студенческие годы, не производил впечатления
здорового. Всегда он был бледен, худ, подвержен простуде, мало ел, дурно
спал. От одной рюмки вина у него кружилась голова и делалась истерика. Его
всегда тянуло к людям, но благодаря своему раздражительному характеру и
мнительности он ни с кем близко не сходился и друзей не имел. О горожанах он
всегда отзывался с презрением, говоря, что их грубое невежество и сонная
животная жизнь кажутся ему мерзкими и отвратительными. Говорил он тенором,
громко, горячо и не иначе, как негодуя и возмущаясь, или с восторгом и
удивлением, и всегда искренно. О чем, бывало, ни заговоришь с ним, он все
сводит к одному: в городе душно и скучно жить, у общества нет высших
интересов, оно ведет тусклую, бессмысленную жизнь, разнообразя ее насилием,
грубым развратом и лицемерием; подлецы сыты и одеты, а частные питаются
крохами; нужны школы, местная газета с честным направлением, театр,
публичные чтения, сплоченность интеллигентных сил; нужно, чтоб общество
сознало себя и ужаснулось. В своих суждениях о людях он клал густые краски,
только белую и черную, не признавая никаких оттенков; человечество делилось
у него на честных и подлецов; середины же не было. О женщинах и любви он
всегда говорил страстно, с восторгом, но ни разу не был влюблен.
В городе, несмотря на резкость его суждений и нервность, его любили и
за глаза ласково называли Ваней. Его врожденная деликатность, услужливость,
порядочность, нравственная чистота и его поношенный сюртучок, болезненный
вид и семейные несчастия внушали хорошее, теплое и грустное чувство; к тому
же он был хорошо образован и начитан, знал, по мнению горожан, все и был в
городе чем-то вроде ходячего справочного словаря.
Читал он очень много. Бывало, все сидит в клубе, нервно теребит бородку
и перелистывает журналы и книги; а по лицу его видно, что он не читает, а
глотает, едва успев разжевать. Надо думать, что чтение было одною из его
болезненных привычек, так как он с одинаковою жадностью набрасывался на все,
что попадало ему под руки, даже на прошлогодние газеты и календари. Дома у
себя читал он всегда лежа.
Однажды осенним утром, подняв воротник своего пальто и шлепая по грязи,
по переулкам и задворкам пробирался Иван Дмитрич к какому-то мещанину, чтобы
получить но исполнительному листу. Настроение у него было мрачное, как
всегда по утрам. В одном из переулков встретились ему два арестанта в
кандалах и с ними четыре конвойных с ружьями. Раньше Иван Дмитрич очень
часто встречал арестантов, и всякий раз они возбуждали в нем чувства
сострадания и неловкости, теперь же эта встреча произвела на него какое-то
особенное, странное впечатление. Ему вдруг почему-то показалось, что его
тоже могут заковать в кандалы и таким же образом вести по грязи в, тюрьму.
Побывав у мещанина и возвращаясь к себе домой, он встретил около почты
знакомого полицейского надзирателя, который поздоровался и прошел с ним по
улице несколько шагов, и почему-то это показалось ему подозрительным. Дома
целый день у него не выходили из головы арестанты и солдаты с ружьями, и
не зажигал у себя огня, а ночью не спал и все думал о том, что его могут
арестовать, заковать и посадить в тюрьму. Он не знал за собой никакой вины и
мог поручиться, что и в будущем никогда на убьет, не подожжет и не украдет;
но разве трудно совершить преступление нечаянно, невольно, и разве не
возможна клевета, наконец судебная ошибка? Ведь недаром же вековой народный
опыт учит от сумы да тюрьмы не зарекаться. А судебная ошибка при теперешнем
судопроизводстве очень возможна, и ничего в ней нет мудреного. Люди, имеющие
служебное, деловое отношение к чужому страданию, например судьи,
полицейские, врачи, с течением времени, в силу привычки, закаляются до такой
степени, что хотели бы, да не могут относиться к своим клиентам иначе, как
формально; с этой стороны они ничем не отличаются от мужика, который на
задворках режет баранов и телят и не замечает крови. При формальном же,
бездушном отношении к личности, для того чтобы невинного человека лишить
всех прав состояния и присудить к каторге, судье нужно только одно: время.
Только время на соблюдение кое-каких формальностей, да которые судье платят
жалованье, а затем - все кончено. Ищи потом справедливости и защиты в этом
маленьком, грязном городишке, за двести верст от железной дороги! Да и не
смешно ли помышлять о справедливости, когда всякое насилие встречается
обществом, как разумная и целесообразная необходимость, и всякий акт
милосердия, например оправдательный приговор, вызывает целый взрыв
неудовлетворенного, мстительного чувства?
Утром Иван Дмитрич поднялся с постели в ужасе, с холодным потом на лбу,
совсем уже уверенный, что его могут арестовать каждую минуту. Если вчерашние
тяжелые мысли так долго не оставляют его, думал он, то, значит, в них ость
доля правды. Не могли же они в самом деле прийти в голову безо всякого
Городовой не спеша прошел мимо окон: это недаром. Вот два человека
остановились около дома и молчат. Почему они молчат?
И для Ивана Дмитрича наступили мучительные дин и ночи. Все проходившие
мимо окон и входившие во двор казались шпионами и сыщиками. В полдень
обыкновенно исправник проезжал на паре по улице; это он ехал из своего
подгородного имения в полицейское правление, но Ивану Дмитричу казалось
каждый раз, что он едет слишком быстро и с каким-то особенным выражением:
очевидно, опешит объявить, что в городе проявился очень важный преступник.
Иван Дмитрич вздрагивал при всяком звонке и стуке в ворота, томился, когда
встречал у хозяйки нового человека; при встрече с полицейскими и жандармами
улыбался и насвистывал, чтобы караться равнодушным. Он не спал все ночи
напролет, ожидая ареста, но громко храпел и вздыхал, как сонный, чтобы
хозяйке казалось, что он спит; ведь если не спит, то значит, его мучают
угрызения совести - какая улика! Факты и здравая логика убеждали его, что
все эти страхи - вздор и психопатия, что в аресте и тюрьме, если взглянуть
на дело пошире, в сущности, нет ничего страшного - была бы совесть спокойна;
но чем умнее и логичнее он рассуждал, тем сильнее и мучительнее становилась
душевная тревога. Это было похоже на о, как один пустынник хотел вырубить
себе местечко в девственном лесу; чем усерднее он работал топором, тем гуще
и сильнее разрастался лес. Иван Дмитрич в конце концов, видя, что это
бесполезно, совсем бросил рассуждать и весь отдался отчаянию и страху.
Он стал уединяться и избегать людей. Служба и раньше была ему противна,
теперь же она стала для него невыносима. Он боялся, что его как-нибудь
подведут, положат ему незаметно в карман взятку и потом уличат, или он сам
нечаянно сделает в казенных бумагах ошибку, равносильную подлогу, или
потеряет чужие деньги. Странно, что никогда в другое время мысль его не была
так гибка и изобретательна, как теперь, когда он каждый день выдумывал
тысячи разнообразных поводов к тому, чтобы серьезно опасаться за свою
свободу и честь. Но зато значительно ослабел интерес к внешнему миру, в
частности к книгам, и стала сильно изменять память.
Весной, когда сошел снег, в овраге около кладбища нашли два
полусгнившие трупа - старухи и мальчика, с признаками насильственной смерти.
В городе только и разговора было, что об этих трупах и неизвестных убийцах.
Иван Дмитрич, чтобы не подумали, что это он убил, ходил по улицам и
улыбался, а при встрече со знакомыми бледнел, краснел и начинал уверять, что
нет подлее преступления, как убийство слабых и беззащитных. Но эта ложь
скоро утомила его, и, после некоторого размышления, он решил, что в его
положении самое лучшее - это спрятаться в хозяйкин погреб. В погребе
просидел он день, потом ночь и другой день, сильно озяб и, дождавшись
потемок, тайком, как вор, пробрался к себе в комнату. До рассвета простоял
он среди комнаты, не шевелясь и прислушиваясь. Рано утром до восхода солнца
хозяйке пришли печники. Иван Дмитрич хорошо знал, что они пришли затем,
чтобы перекладывать в кухне печь, но страх подсказал ему, что это
полицейские, переодетые печниками. Он потихоньку вышел из квартиры и,
охваченный ужасом, без шапки и сюртука, побежал по улице. За ним с лаем
гнались собаки, кричал где-то позади мужик, в ушах свистел воздух, и Ивану
Дмитричу казалось, что насилие всего мира скопилось за его спиной и гонится
Его задержали, привели домой и послали хозяйку за доктором. Доктор
Андрей Ефимыч, о котором речь впереди, прописал холодные примочки на голову
и лавровишневые капли, грустно покачал головой и ушел, сказав хозяйке, что
уж больше он но придет, потому что не следует мешать людям сходить с ума.
Так как дома не на что было жить и лечиться, то скоро Ивана Дмитрича
отправили в больницу и положили его там в палате для венерических больных.
Он не спал по ночам, капризничал и беспокоил больных и скоро, по
распоряжению Андрея Ефимыча, был переведен в палату N 6.
Через год в городе уже совершенно забыли про Ивана Дмитрича, и книги
его, сваленные хозяйкой в сани под навесом, были растасканы мальчишками.
Сосед с левой стороны у Ивана Дмитрича, как я уже сказал, жид Мойсейка,
сосед же с правой - оплывший жиром, почти круглый мужик с тупым, совершенно
бессмысленным лицом. Это - неподвижное, обжорливое и нечистоплотное
животное, давно уже потерявшее способность мыслить и чувствовать. От него
постоянно идет острый, удушливый смрад.
Никита, убирающий за ним, бьет его страшно, со всего размаха, не щадя
своих кулаков; и страшно тут не то, что его бьют, - к этому можно
привыкнуть, - а то, что это отупевшее животное не отвечает на побои ни
звуком, ни движением, ни выражением глаз, а только слегка покачивается, как
тяжелая бочка.
Пятый и последний обитатель палаты N 6 - мещанин, служивший когда-то
сортировщиком на почте, маленький худощавый блондин с добрым, но несколько
лукавым лицом. Судя по умным, покойным глазам, смотрящим ясно и весело, он
себе на уме и имеет какую-то очень важную и приятную тайну. У него есть под
подушкой и под матрацем что-то такое, чего он никому не показывает, но не из
страха, что могут отнять или украсть, а из стыдливости. Иногда он подходит к
окну и, обернувшись к товарищам спиной, надевает себе что-то на грудь и
смотрит, загнув голову; если в это время подойти к нему, то он конфузится и
сорвет что-то с груди. Но тайну его угадать нетрудно.
Поздравьте меня, - говорит он часто Ивану Дмитричу, - я представлен к
Станиславу второй степени со звездой. Вторую степень со звездой дают только
иностранцам, но для меня почему-то хотят сделать исключение, - улыбается он,
в недоумении пожимая плечами. - Вот уж, признаться, не ожидал!
Я в этом ничего не понимаю, - угрюмо заявляет Иван Дмитрич.
Но знаете, чего я рано или поздно добьюсь? - продолжает бывший
сортировщик, лукаво щуря глаза. - Я непременно получу шведскую "Полярную
звезду". Орден такой, что стоит похлопотать. Белый крест и черная лента. Это
очень красиво.
Вероятно, нигде в другом месте так жизнь не однообразна, как во
флигеле. Утром больные, кроме паралитика и толстого мужика, умываются в
сенях из большого ушатa и утираются фалдами халатов; после этого пьют из
оловянных кружек чай, который приносит из главного корпуса Никита. Каждому
полагается по одной кружке. В полдень едят щи из кислой капусты и кашу,
вечером ужинают кашей, оставшейся от обеда. В промежутках лежат, спят,
глядят в окна и ходят из угла в угол. И так каждый день. Даже бывший
сортировщик говорит все об одних и тех же орденах.
Свежих людей редко видят в палате N 6. Новых помешанных доктор давно
уже не принимает, а любителей посещать сумасшедшие дома немного на этом
свете. Раз с два месяца бывает во флигеле Семен Лазарич, цирюльник. Как он
стрижет сумасшедших и как Никита помогает ему делать это и в какое смятение
приходят больные всякий раз при появлении пьяного улыбающегося цирюльника,
мы говорить не будем.
Кроме цирюльника, никто не заглядывает во флигель. Больные осуждены
видеть изо дня в день одного только Никиту.
Впрочем, недавно по больничному корпусу разнесся довольно странный
Распустили слух, что палату N 6 будто бы стал посещать доктор.
В классической трактовке флигель – это небольшое, самостоятельное, или пристроенное к жилому или хозяйственному зданию сооружение, используемое для временного проживания людей или прочих бытовых нужд. Это дополнительная жилая площадь.
Естественно, самый простой вариант устройства флигеля на крыше – это спроектировать его заранее, при строительстве нового дома. В этом случае привязать дополнительные узлы и соединения, создать единый комплекс с основным зданием гораздо проще.
От чего зависит возможность устройства флигеля именно на крыше?
На нее будут влиять несколько факторов:
Естественно, тем, для кого важна эстетика, следует оценить – украсит ли новое сооружение фасад их дома. В целом же, будь то скатная, или пологая крыша – техническое решение найдется практически всегда, вопрос – в желании владельца и его финансовых возможностях.
Развитие загородного строительства приобретает все большие масштабы. Уходят в прошлое непрезентабельные домики-сараи, которые гордо назывались дачами. На смену непрезентабельным домикам, возводятся уютные коттеджи, в которых предусмотрены все зоны комфорта: комнаты, кухню, санузлы, террасу, а иногда и флигель.
Флигель – это пристройка, используемая как дополнительное помещение. Его возводят, чтобы иметь еще одну гостевую комнату или игровую - для детей. Иногда флигель предназначен для организации в нем зимнего сада или небольшого спортзала. Что бы ни выбрали хозяева, ясно одно – лишним флигель не бывает никогда. В частных домах обычно размешают флигель на крышу – это удобно и практично.
Флигель – пристройка к дому или отдельно стоящее жилое строение, функционально и композиционно объединенное с основным строением. Дословный перевод термина флигель с немецкого языка означает крыло, что объясняет огромное количество синонимов определения в России: пристрой, обочень, придомок, прихромок, крыло, особняк. Флигель полноценное жилое строение с отоплением, освещением и санитарно-техническим обустройством.
О флигеле заходит речь, когда необходимо конструктивно увеличить жилую площадь. Изначально в постройках усадебного типа пристраивались помещения для обслуживающего персонала, прислуги по старому, и гостевых комнат. Начиная реконструкцию здания, старались сохранить заложенный стиль, отделку, поэтому форма флигеля органично продолжала основное строение, не подчеркивая, а продолжая его, как будто изначально так было задумано. Если же композиционного решения не находилось, флигель строился отдельно, сохраняя стилистику комплекса.
Современный флигель так же решает проблему увеличения жилой площади, меняя архитектурный облик здания. Строительство многоуровневых флигелей, сдвоенных, строенных и других сложных уровней, дает современную индивидуальность облику здания, делая неповторимой планировку дома.
Более разумно будет включить флигель сразу в проект дома, в таком случае есть возможность подобрать один из типовых проектов, которых в наше время в изобилии. Если ваш дом уже возведен, унывать также не стоит, есть различные варианты решения этой проблемы. В первую очередь следует учесть несколько важных факторов:
Следует помнить, что хотя теоретически возможно установить флигель не только на крыше дома, но на вспомогательных зданиях и пристройках, строитель, особенно неопытный, неминуемо столкнётся со сложностями. Например, следует обязательно учесть, что проектируемый флигель обязательно увеличит нагрузку на уже существующие несущие конструкции дома, кровля также изменит свой внешний вид, а это опасно не только и не столько уроном эстетическим чувствам ваших соседей, но и создаст дополнительную парусность, что пагубно скажется при сильном ветре.
Если же прочность стен и перекрытий недостаточна, то можно выбрать и более легкие и прочные композитные материалы. либо установить дополнительные колонны. Также не стоит забывать о водостоках и типе кровли, будет ли она отдельной для флигеля или служит продолжением основной. И главное, не забываем, что мы все же строим вспомогательное помещение, не старайтесь возвести нечто монументальное, многие проблемы уйдут сами собой.
Таким образом помните:
И помните, кроме всего прочего, это сооружение должно гармонично вписаться в общий облик здания, а не торчать, мозоля глаза.
В условиях современного постоянного удорожания земли, жилищное строительство растет в вертикальном направлении. Застройщики увеличивают полезную площадь домов за счет оборудования жилых комфортабельных мансард. Но что делать если места все равно не хватает, а для строительства пристройки нет свободной земли? Опытные мастера считают, что в этой ситуации есть только один выход – флигель на крышу.
Большинство людей, когда слышать термин «флигель» представляют собой небольшое, отдельно стоящее от основного дома сооружение, используемое в хозяйственных целях или как гостевое летнее жилище. На самом деле у этого слова германского происхождения, которое буквально означает «крыло», есть три значения:
Обратите внимание, что флигель на крыше может использоваться для оборудования небольшого кабинета, детской или игровой, а если сделать крышу из литого поликарбоната, то в этом помещении можно разместить зимний сад или оранжерею.
По отзывам профессиональных строителей обустройство флигеля на крыше – это самый дешевый способ увеличить полезную жилую площадь частного дома. Однако, помимо этой функции небольшая пристройка делает внешний вид кровли более оригинальным, декоративным и замысловатым. Существует 2 варианта монтажа мезонина на крыше:
Важно! С точки зрения объема и сложности работ, а также количества затрат, намного проще запланировать строительство флигеля во время составления проекта дома. В случае реконструкции уже готовой крыши придется практически полностью перестраивать стропильный каркас и снимать кровельное покрытие.
Опытные мастера, что флигель можно пристроить практически к любому частному дома. При планировании такой кардинальной реконструкции нужно учитывать конструктивные особенности кровли, этажность и высоту дома, несущую способность фундамента, несущих стен и перекрытий. Ведь пристройка мезонина к крыше оказывает на ее конструкцию огромное влияние:
Помните! Чтобы пристройка флигеля не оказала на разрушительное влияние крышу и дом в целом, нужно заранее рассчитать увеличение нагрузки на фундамент, а также использовать для строительства более легкие материалы, к примеру, сэндвич-панели.
Считается, что устройство мезонина на готовой кровле – достаточно сложный с точки зрения технологии процесс, который лучше доверить опытным, профессиональным мастерам. Все манипуляции нужно проводить только в соответствии с проектом. Обычно процесс монтажа состоит из следующих этапов:
Важно! При обустройстве мезонина обращаю большое внимание на места примыкания кровельного материала к вертикальным поверхностям, дополнительно изолируя их. Эти места часто становятся причиной протечек.
